|
|
Stéphane Garin & Sylvestre Gobart - Gurs. Drancy. Gare de Bobigny. Auschwitz. Birkenau. Chelmo-Kulmh CD 1: 1. Gurs. Internment camp. February 25th 2007 CD2: 1. Majdaneck. Common graves. August 15th 2006 На протяжении двух лет Стефан Гарин (запись) и Сильвестр Гобарт (фотографии) объездили всю Европу, посещая печально известные концентрационные лагеря, оставшиеся после Второй Мировой Войны, и подготавливая свой амбициозный аудиовизуальный проект, вылившийся в данное двухдисковое издание лейбла «Gruenrekorder». Нетрудно догадаться, что нас ждет на этих дисках – около двух часов «полевых записей», призванных передать современную атмосферу мест, в которых одни люди в промышленных масштабах лишали жизни других людей. Однако ключевое слово здесь – «современную». Да, фотографии Гобарта выполнены в нарочито «старомодной» манере, сыры и впечатление производят тягостное. Другое дело, что аудиозаписи такого впечатления произвести не могут. При прослушивании альбома в голову приходят странные мысли о том, что Природа давно уже забыла обо всех ужасах войны, ветер выдул с пустых лагерных площадей крики, дождь (судя по всему, сопровождавший авторов на всем протяжении пути, так часто мы можем слышать монотонный шум капель) смыл реки крови, а земля, впитавшая их, давно уже все переварила и пустила на благие нужды, дав кому-то или чему-то жизнь. Осталась только человеческая память, и именно к ней взывают французы, записывая свои «бродилки» по крематорию Аушвица в составе экскурсионной группы, звуки громыхающих поездов, проносящихся мимо станции пересадки арестованных возле Освенцима, передавая гулкую, пустую атмосферу газовых камер и бараков Майданека. Мы услышим не только шум дождя, но и голоса многочисленных посетителей этих мест, которые с интересом внимают лекциям экскурсоводов, прерываемые бравурными маршами из громкоговорителей и рингтонами мобильных телефонов. Кто-то даже весело комментирует и смеется – люди как люди, их можно встретить везде и ничто уже не способно произвести на них сильного впечатления, особенно события, отделенные шестидесятипятилетней пропастью. Полевые записи Гарина звучат интересно, они грамотно передают пространство и четко фиксируют момент, так, что мы слышим и живо представляем себе и проносящиеся мимо машины, и сигналы далекого транспорта, и шелест листвы под ногами, и буйство раскачиваемых ветром деревьев, и тишину пустых зданий, по железным крышам которых лупит дождь – слышим, представляем и понимаем, что на эти предметы и локации вину за свершенные деяния глупо перекладывать, как глупо винить в чем-то лес и землю, на которой построили фабрики смерти. Должно звучать еще что-то в нашей душе, чтобы подобного больше не повторилось, и сделать запись этого «что-то» гораздо сложнее…
|
